Цель: проанализировать ответ опухоли на НАХТ при агрессивных биологических подтипах рака молочной железы (РМЖ) II–III стадии с учетом современных систем оценки остаточной патоморфологической стадии и остаточной опухолевой нагрузки по системе RCB.

Материалы и методы: В анализ включено 172 пациентки с РМЖ II–III стадий с агрессивными биологическими подтипами опухоли (тройным негативным — 34,3 %, HER2 + раком — 28,5 %, люминальным B HER2негативным РМЖ — 37,2 %). Медиана возраста пациенток — 47 лет (24–81 года); преобладал размер опухоли сT2 (65,1 %), поражение регионарных лимфоузлов имели 69,8 %; степень злокачественности G3–62,8 %, Ki67 ≥ 30 % выявлен в 90,7 % случаев. Все больные получали современную неоадъювантную химиотерапию (НАХТ), при HER2 + раке — с анти-HER2-блокадой и последующее хирургическое лечение. Морфологическая оценка включала оценку остаточной морфологической стадии — ypTN и остаточной опухолевой нагрузки по системе RCB.

Результаты: Полный патоморфологический ответ (отсутствие остаточной инвазивной опухоли в молочной железе или регионарных лимфоузлах — tpCR) был отмечен у 69 из 172 больных (40,1 %), что соответствовало морфологической стадии уpT0N0 и классу RCB-0. Частота достижения tpCR была максимальна при HER2 + раке (63 % — при нелюминальном HER2 + подтипе и 59,1 % — при люминальном HER2 + РМЖ) и при тройном негативном варианте заболевания — 50,8 %. При этом, у пациенток с люминальным HER2негативным РМЖ частота достижения tpCR составила всего 15,6 %, p < 0,0001.

Распределение классов RCB в общей группе составило 6,4 % (RCB-I), 30,2 % (RCB-II) и 23,3 % (RCB-III) и значимо разнилось между биологическими подтипами. При тройном негативном РМЖ практически отсутствовал класс RCB-I (всего 1,7 %), остаточная опухоль соответствовала классу RCB-II и III в 25,4 и 23,7 % случаев, соответственно. При HER2 + раке доля пациенток с минимальной остаточной опухолью класса RCB-I достигла 9,1 % при люминальном и 11 % при нелюминальном вариантах; класс RCB-II был отмечен у каждой четвертой пациентки, а RCB-III был выявлен всего в 9 % случаев при люминальном HER2 + раке и полностью отсутствовал при нелюминальном HER2 + подтипе заболевания. Пациентки с люминальным B HER2негативным РМЖ имели в большинстве случаев остаточную опухолевую нагрузку, соответствующую классу RCB-II и RCB-III — в 39,1 % и 37,5 % случаев, соответственно, p < 0,0001.

Выводы: пациенты с агрессивными биологическими подтипами РМЖ имеют не только значимые различия в частоте достижения полного патоморфологического ответа на НАХТ, но и существенные особенности в распределении классов остаточной опухолевой нагрузки, что может отразиться на дальнейшем прогнозе заболевания.

Рак молочной железы с вовлечением кожи — одна из наименее изученных и, в то же время, сложно поддающихся лечению форм. Несмотря на достижения современной диагностики, многие вопросы, касающиеся определения степени выраженности отека кожи и количественной оценки динамики на фоне неоадъювантной лекарственной терапии, зачастую вызывают ряд сложностей. В свою очередь, это может привести как к неправильному стадированию и «перелечиванию» пациентов, так и к субъективности в оценке ответа на проводимое лечение. Ранее были предложены различные подходы для расчета степени выраженности отека, однако широкого распространения они не получили. В данной статье представлен разработанный нами метод, позволяющий определить площадь отека кожи, который в дальнейшем позволит индивидуализировать подходы к лечению.

Рак молочной железы (РМЖ) T3–4N0M0 стадий среди всех опухолей данной локализации встречается нечасто. Клинические особенности подобных опухолей и их биологическая природа освещены в научной литературе довольно скудно. В нашей работе мы показали, что женщины с T3N0M0 и T4N0M0 стадиями РМЖ имели ряд общих клинических признаков, сопутствующих заболеваний и биологических характеристик опухоли. При этом карциномы отличались по агрессивности и характеру течения опухолевого процесса. В группе T3N0M0 длительность анамнеза оказалась меньше, а средний размер опухоли больше, чем в группе T4N0M0, что говорит о более высокой скорости роста опухолей в первой группе. Также в группе T3N0M0 среднее значение индекса пролиферации ki-67 было выше по сравнению с группой T4N0M0. Удельный вес тройного-негативного и люминального В Her2-отрицательного биологических подтипов преобладали как в группе T3N0M0, так и в группе T4N0M0. При РМЖ T3–4N0M0 стадий доля карцином с нулевой и слабой экспрессией гормональных рецепторов составляла более 50%. Таким образом, в нашем исследовании у значительной части больных с T3–4N0M0 стадией заболевания опухоль была агрессивной и потенциально высокочувствительной к системной химиотерапии.

Метастазирование в печень является наиболее частым вариантом прогрессирования рака толстой кишки. Наивысшие показатели выживаемости отмечаются у пациентов, которые успешно переносят хирургическое удаление метастазов и системную противоопухолевую терапию. Выделение олигометастатической болезни как отдельного феномена позволило дифференцировать в группе больных диссеминированным раком пациентов, у которых применение локальных методов воздействия на метастазы наиболее оправдано. В современном арсенале клинического онколога имеется несколько инструментов локального деструктивного воздействия на метастатические очаги в печень: резекция, стереотаксическая лучевая терапия, радиочастотная или микроволновая абляция, необратимая электропорация, криодеструкция. Целью нашего обзора является сравнительная оценка эффективности вышеперечисленных методик, их преимуществ и недостатков.

Наиболее широко распространенным инфекционным фактором, вызывающим злокачественные новообразования, является вирус папилломы человека (ВПЧ). 16 генотип ВПЧ часто участвует в канцерогенезе плоскоклеточной карциномы ротоглотки, встречаясь в 80% случаев. Вирусные белки E5, E6 и E7 являются основными драйверами, ответственными за инициирование и прогрессирование опухоли за счет стимуляции пролиферации клеток, выживания клеток, ингибирование клеточного апоптоза и модуляции дифференцировки кератиноцитов. Ранний промотор инициируется выше E6 независимо от дифференцировки клетки и синтезирует транскрипты, которые транслируются на ранних этапах жизненного цикла вируса. Поздний промотор запускается в зависимости от дифференцировки клетки и служит сугубо для производства набора транскриптов, которые побуждают трансляцию белков L1 и L2. Во время входа вируса в клетку белок L1 прикрепляется гепарансульфатными протеогликанами (ГСПГ) на внеклеточном матриксе, после чего вирус проникает в клетку путем микропиноцитоза. Взаимодействие с ГСПГ считается начальным контактом, который способствует конформационным изменениям капсида, позволяя облегчить перенос вириона на вторичные рецепторы. Деление клеток играет важную роль в доставке вирусного генома в ядро. ВПЧ перемещается по цитоплазме в просвете транспортных пузырьков, которые зарождаются из комплекса Гольджи, выстраиваются вдоль микротрубочек и передаются в конденсированные хромосомы. Считается, что интеграция генома ВПЧ вносит вклад в онкогенез за счет увеличения экспрессии онкогенов ВПЧ в клетке с помощью различных механизмов, которые способствуют неуправляемой пролиферации клетки, приводящей к значительному повреждению ДНК. Интегрированные транскрипты могут быть более стабильными и онкогенными, чем транскрипты ВПЧ, происходящие из эписомальной ДНК.